В канун 200-летнего юбилея Гоголя как ни вспомнить его унтер-офицерскую вдову, которая, по слухам, имела несчастье саму себя высечь. А навеян сей многострадальный образ, как это ни парадоксально, процессами, происходящими в отечественных СМИ. Удивительное дело, но мы, уже наловчившиеся бодриться и в условиях кризиса, успели убедиться, что в лихую годину не только исчезает многое, но и появляется нечто такое, чего прежде было и не разглядеть. Казалось бы, в демократическом государстве по мере его эволюции должна возрастать и демократичность: плюрализм мнений, самостоятельность суждений, отход от партийного единодушия и т.п. Однако то, что мы наблюдаем на федеральных каналах, заставляет говорить о некой совершенно новой форме цензуры – «пассивной». Когда вроде бы никто ничего не запрещает, но дыхание Кремля хорошо видно в морозном воздухе официальной позиции. Президенту и правительству уже не надо издавать каких-то специальных запрещающих циркуляров, каких-то особых правил подачи информации – всемогущие руководители каналов это чувствуют кожей и знают, что выдавать на-гора, а чего «не пущать». Одним словом, вдова взялась за кнут.
Да, тяжело россиянину без цензуры. Это как на свадьбе не подраться. Когда все можно, то и говорить неохота, а вот через рогатки цензуры продираться – тут уж каждое слово на вес золота. Почему у нас столько великих писателей столпилось в XIX веке? Да потому что был Цензурный комитет, он и стимулировал творческий процесс, а дозволь все – так у нас бы на Баркове с его нахальным Лукой литература бы и оборвалась. Да и в советское время умели писателей политическому чутью учить на Колыме. До сих пор зачитываемся. А у Леонида Ильича вообще рука была легкая: как выдворит кого из Союза, так тот сразу Нобелевским лауреатом станет. Правда, в перестройку дров наломали немало. Зато и нагляделись на нагих женщин, да голых фактов начитались, а потом увидели, чего от СМИ олигархи хотят, и чего им за это бывает. Затем нам восемь лет вежливо объясняли, где перед этим наш лидер работал, и что такое «правильная государственная политика». В кризис СМИ стало совсем тяжко. Создается впечатление, что они даже видеть стали плохо.И все-таки российский человек не любит цензуру. Иной и писать-то толком не умеет, а все норовит что-нибудь на заборе после себя оставить, а кому повезет, так покряхтит, покряхтит и до газетенки со статейкой доберется, а там – глядь, и смятение умов в народе. И как ни душили со времен о́но у нас оппозицию, какими красивыми и умными словами ни охмуряли народ – все без толку. И тому тьма примеров. Вот назначили у нас женщину министром сельского хозяйства. На самом верху благословили. Народ сразу, конечно, не понял, почему именно ее, но, слава богу, благодаря нецензурщинке потом вразумел. По народному мнению получается, что с 1861 года мужики-министры, вследствие особенностей своей физиологии, клали на сельское хозяйство, а вот с приходом дамы оно точно накроется. Правда, экономисты с этим мнением могут поспорить, а уж как нам не хотелось, чтобы сбылось это пророчество, и не передать. Однако хочешь - не хочешь, а придется признать неправоту Пушкина, в том месте, где он утверждал, что «народ безмолвствует». Нет, народ не безмолвствует, просто ничего приличного по поводу того, что происходит в стране, сказать не может. Цензура, видите ли. Перещелкивая телевизионные каналы и перелистывая страницы свежих газет, я неожиданно, в первую очередь для самого себя, понял, что наконец-то наступил золотой век цензуры и восторжествовала народная мудрость: слово – серебро, молчание – золото. Правда, раньше я улавливал только переносный смысл, теперь же мне начинает казаться, что я заблуждался. Государственные каналы прозорливо заботятся о душевном климате своих зрителей. В определенном смысле это напоминает посещение психотерапевта. А потому и отношение к уставившимся в экран, как к пациентам: ничего не должно их особо расстраивать. Экраны заволокло какой-то серостью. В почете не постановка проблем государственного масштаба, а ловкий уход от них.Кризис духа куда страшнее финансового. И свидетельством этого является то, что царит в новостных передачах государственных каналов. Взгляните на телеэкран. Такое впечатление, что редакторы озабочены лишь тем, чтобы снять напряженность и конфликтность, протрубив об отечественных успехах, или хотя бы намекнув на них. Запад (так ему и надо) погряз в кризисе, все там лопается, пирамидится, рушится. Восток – исламистится, взрывается, угнетается Западом. И только Россия в белом смокинге и, конечно же, благодаря мудрому руководству, которое знает, кого и куда назначить. Появился целый список политических суперменов, открытый (ах, как это демократично!). Но ничего страшного. Россия, пережившая столько «черных списков», переживет и «белый». И, разумеется, будет завидовать китайцам, которые лепили своих чиновников из глины, засовывали в печь, а потом вместе с воинами на несколько тысяч лет прятали под землю. Наверное, не лишнее поинтересоваться, кто составляет эти списки, но, учитывая китайский опыт, правильнее было бы спросить: где те боги, которые горшки обжигают? В новостях радостно сообщается о триумфе правящей партии на всевозможных региональных выборах. Демонстрируется, как кочуют по стране наши лидеры, давая своевременные советы и пугая провинциальных чиновников. Как тут не вспомнить Никиту Сергеевича! Большой был любитель в кукурузе фотографироваться! Представители оппозиционных партий все реже попадают не только в Охотный ряд (не в магазин, разумеется), но, судя по всему, и для «калашного» ряда телевидения, как говаривали прежде, рылом не вышли.Может и правильно, что гражданам информация подается заботливо лишенной всего, что их может расстроить. В самом деле, зачем акцентировать внимание на негативе, ведь кризис же? Манипулирование общественным мнением всегда было задачей номер один для любого правительства. И от возможности решить ее зависел социально-политический климат в стране. Можно понять тех, кто спешит сгладить острые углы, не афишировать неудачи, избегать информации о политическом противостоянии. Но удастся ли таким путем достигнуть инертности народа? Этот вопрос остается открытым. Эксперимент продолжается. А поэтому постоянно присутствует какая-то недосказанность, недоинформированность. Мимоходом сообщили по телевидению, что вроде бы в столицу на казенный счет привозили Ходорковского. Но вдаваться в подробности не стали, чай не президент пока. Да и народ не долго был в смущении. Решили, что так олигархам хотели намекнуть, мол, Москва не за горами. Народ в другой раз оживился, когда губернаторам начали помогать из сановного кресла выбраться, но на телевидении опять ничего объяснить не пожелали, все тайны мадридского двора. С одной стороны, вроде откровенно показывают, как по ночам в двери потерявших работу неплательщиков по кредитам стучат бритоголовые коллекторы, но опять-таки пойми, где правда. Налоги ведь тоже платить надо. Как ни парадоксально, но в новостных передачах не хватает тенденциозности, позиции. Изображаемое событие – это всего лишь информация к размышлению. То намекнут, что у нас в образовании полный бардак и что из Фурсенко пора делать начальника нового объекта или очага культуры, то опять пауза. С одной стороны, сообщат, что гонит Минкомсвязи из России иностранных инвесторов, и тут же добавят, что страна открыта для вложений. В общем, у нас по-прежнему все вроде Володи. Даже Дима…Находясь на пороге цифровизации телевидения, мы ловим себя на мысли, что об этот порог нельзя споткнуться. Увы, потому что он еще непомерно высок, и понадобится много времени, чтобы через него перетащиться. А жаль! Нашему государству выгодно ускорить этот процесс, ибо появится много замечательных каналов, где каждый зритель отыщет что-нибудь себе по сердцу. И наконец-то политизированность нашего общества пойдет на убыль. Ведь глазеть на жизнь животных в саванне или на нервную ходьбу топ-моделей по подиуму куда веселей, чем сопереживать ужасам повседневной человеческой жизни. Удивительное дело: чем крепче демократия в нашей стране, тем больше милиции и охранников. Наверное, по логике вещей и цензура с каждым днем должна крепчать, то есть, совершенствоваться.
Михаил Скибин,
главный редактор
