27 июня '12
Роскомнадзор создал Общественный совет по связи
Планы и ожидания от новой структуры
Глас народа?
В мировой практике, и в телекоммуникационной практике в том числе, хорошо известен опыт широкого обсуждения, например, вариантов внедрения новых технологий, путей развития телевизионного вещания, возможных способов распределения «дефицитных» ресурсов, а также решения ряда других животрепещущих вопросов отрасли. Не чужд такой опыт и нашей стране.
Возвращение в будущее
Многие еще помнят, что были такие времена, когда в состав Государственной комиссии по радиочастотам (ГКРЧ) входили не только высокие чиновники министерств и ведомств, но и представители крупных государственных компаний, и руководство Ассоциации пользователей радиочастотный спектром (НРА). В те же годы существовала при Минсвязи и другая Государственная комиссия - ГКЭС, членство в ней было еще более демократичным. В составе Комиссии активно работали представители государственных предприятий электросвязи, радиовещательных организаций, операторов спутниковой связи. Решения обеих комиссий имели в те годы значимость, пожалуй, никак не ниже министерского приказа, На их заседаниях утверждались концепции развития отрасли на десятилетия вперед, а также принимались непростые документы, определяющие пути внедрения новых технологий и завтрашний день отрасли связи России. Эти Комиссии и на самом деле принимали, порой, неожиданные решения, руководствуясь при этом желанием дать жителям России возможность получения большего количества новых услуг связи на базе новейших технологий. В какой-то мере, именно так реализовывалась в те годы идея «общественного» влияния на решения, принимаемые государственным регулятором.
Невозможно знать все
За рубежом общественных советов в высокотехнологических отраслях экономики уже давно не создают. Это - пройденный этап развития цивилизации. По мнению аналитиков, любой «Совет» такого уровня - орган, потенциал которого ограничен априори. Ограничен он вовсе не тем, кто именно входит в состав такого Совета, а тем, что высокое, как правило, общественное положение его членов не дает им достаточного времени для того, чтобы достаточно глубоко вникать в стоящие перед отраслью проблемы и принимать соответствующие решения. Поэтому сегодня во многих странах используется совершенно иной механизм - общественные слушания. Не стоит понимать слово «слушания» буквально. Давно миновали те времена, когда все участники таких мероприятий собирались в одном зале, где каждый желающий получал возможность выступить с трибуны, ответить на вопросы и, возможно, вступить в полемику или дискуссию.
|
|
За рубежом общественных советов в высокотехнологических отраслях экономики уже давно не создают. Это - пройденный этап развития цивилизации. По мнению аналитиков, любой Совет такого уровня - орган, потенциал которого ограничен априори |
|
Сегодня такие слушания проводятся с применением современных интернет-технологий, включая совместную работу над документом в режиме удаленного доступа, веб-трансляции и вебинары, видеоконференции, число участников которых порой превышает несколько сотен человек. Вы спросите, в чем отличие такой модели от модели общественного совета? Во-первых, в том, что в такой работе может принять участие практически каждый, кто разбирается в проблеме, знает технологию и видит пути выхода из тупика. Во-вторых, общественные слушания, правильно организованные и грамотно модерируемые, как правило, позволяют найти решения даже самых сложных задач. В-третьих, поскольку круг проблем широк, и никому не дано досконально знать все, расширение круга участников повышает уровень достоверности экспертизы, выполняемой таким образом,
Проблемы и решения
Выбрав форму общественного совета, Роскомнадзор, по сути, повторяет в плоскости электросвязи решения, которые уже были отработаны на уровне Общественной палаты, или общественного совета при Минобороны России. Однако стоит отметить, что обе перечисленные общественные организации призваны решать задачи, скорее, политические, чем научно-технические, экспертные или аналитические.
|
|
Выбрав форму общественного совета, Роскомнадзор, по сути, повторяет в плоскости электросвязи решения, которые уже были отработаны на уровне Общественной палаты, или общественного совета при Минобороны России |
|
Есть ли у Роскомнадзора сегодня задачи такого уровня, для решения которых им понадобятся мудрые советы журналистов, телевещателей и потребителей? Это пока неясно. Какие именно функции, возложенные на Роскомнадзор государством, не могут быть эффективно выполнены без такого совещательного органа?
Я вполне допускаю, что некоторые члены Совета ожидают, что они смогут в будущем разрабатывать условия конкурсов или частотных аукционов, возможно даже, что имеется замысел включать представителей общественного совета в состав конкурсных комиссий. И, возможно, именно такие действия были бы правильными. Ведь ни для кого не секрет, что отраслевые подзаконные акты, написанные чиновниками, порой, оказываются неимоверно далекими от реалий, и требуют от операторов огромных и совершенно непродуктивных затрат. Примеров приводить не буду. Активные участник рынка их знают не хуже меня.
Ошибки регулятора сказываются на абоненте
При всем этом, часто забывается, что все расходы, которые вынужденно несет оператор связи, радиовещатель, владелец оптоволоконной магистрали или искусственных спутников Земли, в конечном итоге, ложатся на бюджет абонентов. Просто больше этих средств взять неоткуда. Оператор связи денег не рисует и волшебным образом из воздуха не материализует.
В качестве примера можно привести введение с 1 января текущего года платы за использование радиочастотного спектра. Широко известны оценки, опубликованные в конце прошлого года крупными операторами связи. Так, введение платы за спектр, рассчитываемой по одобренной регулятором методике, разработку которой выполнили без консультаций с тем, кто ежедневно обслуживает связью миллионы абонентов, в одночасье увеличило расходы операторских компаний на несколько миллиардов рублей в год. В результате, с целью сокращения финансового бремени операторы начали планомерно отказываться от назначенных им ранее частот.
Не спешите радоваться. То, что один оператор отказался от одного частотного канала, вовсе не означает, что спектр стал использоваться более эффективно. Ведь отдельные каналы, скажем, GSM в отдельно взятых районах отдельных городов никто и никогда не сможет «собрать воедино» так, чтобы построить еще одну полноценную коммерческую сеть связи.
Таким образом, это действо имеет на своем выходе такой сухой остаток. Операторы максимально отказались от частот. И все мы стали замечать, что сотовая связь лучше от этого не стала. Например, лично я в этом году гораздо чаще не могу дозвониться из-за того, что вежливый голос в трубке говорит мне что «сеть перегружена». Вспомните свои попытки связаться. Думаю, что и Вы вспомните такие примеры, когда соединение не устанавливается или внезапно обрывается без видимых к тому причин.
Что получил оператор? Более дорогой спектр, возросшие расходы на эксплуатацию сети и предоставление услуг, и, вдобавок, массу лишней работы по оформлению отказов от частот.
Что получило государство? Якобы «освободившиеся» частоты, которые использовать невозможно. Слегка увеличившиеся доходы в бюджет от платы за спектр. Однако, денежные потоки ожидаемых объемов не достигли, поскольку частот стали использовать меньше.
Что получил абонент? Связь, как минимум, не стала лучше. А то, что расходы операторов выросли, заставляет задуматься о том, за счет каких услуг возьмет с меня эти деньги мой оператор связи,
Таким образом, пресловутый критерий оптимальности Парето не выполнен. Ресурс перераспределен так, что все оказались в проигрыше. Можно ли было это предвидеть? Возможно? Можно ли было этого не допустить? Безусловно. Все это - результат того, что ни к разработке методики расчета размеров платы за спектр, ни к ее тестированию ни один из операторов допущен не был. Справедливости ради, правда, хочу отметить, что самые большие ошибки после активного вмешательства затронутых операторов все же были исправлены. Но, будь в то время такой общественный совет, возможно, все было бы несколько проще.
Не дано предугадать
Я вовсе не случайно в предыдущем предложении написала «возможно, все было бы несколько проще». Будущее, которое еще только стоит перед новым общественным советом, позволяет использовать сослагательное наклонение. Однако давайте посмотри в прошлое. И Вы поймете, откуда сомнения.
Я уже писала в начале статьи, что были такие времена, когда президент Национальной радиоассоциации входил в состав ГКРЧ. Но вот защищал ли он там интересы операторов? Вспоминается год 2000. Именно тогда регулятор поставил перед ГКРЧ вопрос о необходимости прекратить эксплуатацию сетей CDMA-800 и APMS/D-AMPS. К тому времени некоторым лицензиям на сети CDMA еще не исполнилось и двух лет, и выданы, к слову, он были по итогам открытого конкурса. То есть, совершенно понятно, что о каком-либо возврате инвестиций говорить еще было рано. Получалось, что, только что, выдав лицензии и выделив частоты для строительства сетей связи и развития бизнеса, регулятор принимал решение эти лицензии аннулировать и вложенные инвесторами деньги, фактически, выбросить в пропасть.
Именно НРА тогда имела возможность встать на защиту своих участников. Имея право голоса на заседании Государственной комиссии, ее президент вполне мог включить микрофон и, как минимум, добиться перенесения рассмотрения вопроса, а, по-хорошему, полностью заблокировать принятие тогда этого не совсем обоснованного решения. Нет, никто не выступил. ГКРЧ решение приняла. Это уже много позже им заинтересовалось тогдашнее министерство по антимонопольной политике, это потом начались судебные разбирательства и вынесение неприятных для ГКРЧ решений, Но от своей роли защитника прав пользователей радиочастотного спектра НРА тогда тихо отказалась.
Агент влияния
Пока еще не очень понятно, чем именно собирается заняться Совет. Председатель нового Совета г-н Володин сказал, что она из целей – «налаживание сбалансированного и продуктивного диалога регулятора с потребителями», но, как известно, работа с отдельными потребителями в компетенцию Роскомнадзора не входит это - функция другого надзорного органа - Роспотребнадзора.
Вряд ли его участники будут рассматривать радиочастотные заявки операторов. Маловероятно, чтобы его членов привлекали к работе лицензионной комиссии. Сложно себе представит, что совет будет разбирать жалобы операторов на вредные помехи. Я, например, теряюсь в догадках. Вероятно, в скором времени мы увидим опубликованную программу действий Совета, и тогда многое станет понятным.
Сможет ли Совет влиять на решения Роскомнадзора? И, если сможет, то, на какие именно решения? И есть ли такие решения, на которые следует влиять? Эти вопросы остаются пока без ответа.
